Чемодан гнездится под кроватью,
колесиками к стене
лежит потерт, обклеен разноцветно
и снит о дальних городах.

Он кирпичи как будто бы возил
и бегемотом был поименован
бескрылым, пусть летал не раз.

Порой на нём сидят, чтобы умять,
и на дорожку, и когда рейса ещё ждать и ждать...

С хозяйкой он перелетал из снега в лето,
тащился по песку и мостовой
и клацал по ступенькам.

В доме спит квартира, а в ней кровать,
и под кроватью тот, кто целый дом
возил в себе не раз.
И рад был возвратиться на гнездовье,
пока хозяйку вновь куда не понесет.

Ни дойти, ни перейти, но на дно спускаясь,
Крылья-листья сентябрю в куколке из мая,
Лапки цепкие жуков, солнца алый траур,
Сумерек не ближний свет, по-над лугом завесь,
Дай же, ловчий, будь готов дать упасть мне выше,
В бездну глядя - в песню? Нет. Только шепот.... Слышишь?

Движенья просты, бумага плотная,
Тушь расплывается чёрной мерзлотой
Окна настежь, зима полночная... 
Рисую выход в небо недрогнувшей рукой.

Стихотворчество. Старое-старое, года эдак 2002, ещё школьное.

Серый волк.

Когда нет ничего впереди
Ты плетёшься без карты пути,
Дикий волк на развилке дороги,
Сбиты в кровь непослушные ноги.

Там, за спиной, лилась кровь,
Зеркалами билась любовь,
Погибал, предавая, твой друг,
В дикий ужас вливался испуг.

 Но вдруг некуда больше идти.
Живым нет у мёртвых судьбы.
Ты плетёшься, усталый и злой,
С опалённой солнцем спиной.

 Нет надежды и нет крепостей,
Где б сияли улыбки детей.
Не осталось в мире добра,
Волку волк превратился в врага.

 Страна скинет зимний покров,
По зелёным лугам хлынет кровь.
Ты там будешь, свой иль чужой.
Меч – извечный друг волка и твой.
 
Но что дальше? Придут холода,
Поплетёшься, дорога длинна.
В волчьем сердце поселится лёд,
Разрастаясь в душе каждый год.
 
Что же ты сотворил в этом мире?
На плечах лишь грехи? Некрасиво…
Только кровь на руках твоих, смерть,
Самому ведь нельзя умереть…
 
Серый волк, ощетинена шкура,
Хоть раз в жизни б волчица лизнула.
Ты плетёшься, усталый и злой,
Но твой путь – не дорога домой…